Почему облачение кардинала католической церкви красного цвета. Главный редактор католического интернет-издания «в свете евангелия» виктор хруль: «кардиналы выбирают между двумя моделями будущего понтификата: тандемом и дипломатией Кардинал римско католиче

"Портал-Credo.Ru": Сейчас в Вашей Церкви наступило время "междуцарствия" - sede vacante. Как долго оно будет продолжаться? И кто в этот период является главой Церкви?

Виктор Хруль: Само название этого времени – "sede vacante" - означает, что папский престол вакантен. С момента отречения Бенедикта XVI - c 20.00 28 февраля - почти все сотрудники Римской курии автоматически потеряли свои посты, за исключением поста кардинала-камерленго Святой Римской Церкви (кардинала Тарчизио Бертоне), главы Апостольской Пенитенциарии (кардинала Мануэла Монтейру де Каштру) и викария Римской епархии (кардинала Агостино Валлини). При исполнении своих обязанностей остаются также заместитель государственного секретаря Ватикана архиепископ Джованни Анджело Беччу и секретарь Отдела внешних сношений, "министр иностранных дел" Ватикана архиепископ Доминик Мамберти.

Кардинал-камерленго осуществляет административное управление Церковью в период, когда престол вакантен. Одна из первых его обязанностей - уничтожить официальную печать Папы и "перстень рыбака" (это уже сделано). Камерленго - своего рода гарант периода sede vacante, а оставшиеся при своих должностях иерархи продолжают заниматься внутренней и внешней политикой Святого Престола, однако речь идет только о рядовом администрировании.

То есть это действительно, как Вы сказали, междуцарствие.

Кардиналы живут в доме святой Марты, специально построенном в 1998 году Иоанном Павлом II для подобных случаев - чтобы кардиналы могли жить компактно, общаться между собой. И чтобы во время избрания нового понтифика они все были на территории Ватикана. Таким образом можно лучше обеспечить информационную безопасность конклава.

- Сколько человек сейчас входит в Коллегию кардиналов?

В настоящий момент - 207. Из них в последнем заседании коллегии вечером 7 марта участвовал 151 кардинал. Все 115 кардиналов-выборщиков уже в Риме и принесли присягу, поэтому конклав может начаться в любой день, хоть завтра, потому что Бенедикт XVI в последнем своем документе позволил не ждать положенные ранее 15 дней.

- Каковы шансы у кандидатов?

На прошлом конклаве был один сильный кандидат - Йозеф Ратцингер, и Иоанн Павел II однозначно давал понять не только Римской курии, но и внешнему миру, что это его фаворит, что именно его Папа хотел бы видеть в качестве своего преемника.

Но кардиналы – не заложники воли Папы. И если бы ушедший на покой понтифик сказал, что хочет видеть того или иного кандидата на престоле, то кардиналы - при всем к нему уважении - не обязаны его слушать, они могут проголосовать совершенно по-другому.

Однако сегодня нет явного фаворита. И, несмотря на то, что за последние 100 лет ни один из конклавов не длился более 4 дней, сейчас эта традиция может быть нарушена, конклав может продлиться дольше. Все зависит от того, насколько интенсивно кардиналы в эти дни пообщаются между собой и придут ли они к консенсусу по поводу предстоящего голосования, найдут ли компромиссную фигуру. Как точно заметил один из ватиканистов, сейчас на заседаниях, где выступило уже более 70 кардиналов, составляется "фоторобот" будущего понтифика, по которому будут искать подходящего кандидата на престол.

Думаю, что конклав этот может быть долгим. Во-первых, в силу неопределенности, а, во-вторых, потому что очень разные интересы у разных групп. И многообразие видения будущего Церкви сейчас гораздо шире, чем оно было в 2005 году.

- Как Вы рассматриваете шансы кандидатов из Африки?

Да, есть два весомых и влиятельных африканских кардинала, которые рассматриваются как "папабиле". Понятно, что внимание к ним гипертрофировано, поскольку это интересно аудитории, это экзотично. Один кардинал - видимо, чтобы подогреть внимание прессы - даже напомнил, что Папы выбираются не только из кардиналов.

Папой теоретически может быть избран любой неженатый католик. Последние прецеденты, когда некардиналы становились Папой, были очень давно. Пишут, что даже в 1958 году архиепископ Милана Джованни Баттиста Монтини, который еще не был кардиналом, набирал на конклаве голоса (позже, в 1963 году, он был избран Папой Павлом VI). Сейчас это тоже не исключено.

Но разные экзотические варианты - африканец, азиат, некардинал - это, я думаю, что скорее "кость для прессы", чтобы ей было чем поживиться и поразвлечь аудиторию. Судя по информационным утечкам и по оценкам ватиканистов, разговоры ведутся вокруг двух сюжетов.

Первый сюжет можно было бы условно назвать "тандемом". Речь идет о том, что какой-то кардинал может получить много голосов при условии, если онназначит госсекретарем - это второе лицо в иерархии католической Церкви - человека, которого хотят кардиналы, голосующие за него. Некоторые полагают, что госсекретарь должен быть итальянцем. И тогда итальянские кардиналы готовы голосовать за Папу, который не является итальянцем. Второй вариант, что госсекретарь должен быть из дипломатов. Потому что когда Бенедикт XVI назначил госсекретаря не из дипломатов, дипломаты вроде как обиделись и теперь хотят реванша - так пишут ватиканисты.

И еще один фактор, который может сыграть довольно большую роль - это, конечно, возраст кандидата. Вновь, как это было в 2005 году, может быть избран человек даже по католическим меркам пенсионного возраста (старше 75 лет; Йозефу Ратцингеру в момент избрания было 78), но кардиналы все чаще говорят о том,что это должен быть человек помоложе, поэнергичнее, который мог бы и править дольше. Возраст тоже может сыграть свою роль, потому что молодой Папа - это залог некоей длительной стабильности будущего понтификата.

- А среди относительно молодых Вы могли бы назвать какие-то имена?

Я очень не люблю гадания на кофейной гуще. Я знаю некоторых кардиналов лично. И хотел бы видеть одного из них на папском престоле. Если угодно, могу только повторить то, что на устах у других экспертов. Я не думаю, что так случится, но так говорят.

Когда речь идет об итальянцах, здесь называют фаворитом 71-летнего архиепископа Миланского кардинала Анджело Скола. Если говорят о людях вне Римской курии, то здесь рассматривают довольно молодого бразильского кардинала из Сан Паулу Одило Шерера, которому 63 года. Когда рассматривают африканцев, чаще пишут о 65-летнем кардинале из Ганы Питере Тарксоне, который сейчас в Римской курии занимает пост главы Папского совета "Справедливость и мир". Еще один сильный кандидат из Римской курии - 68-летний глава Конгрегации по делам епископов канадский кардинал Марк Уэлле...

Как остроумно заметил один из ватиканистов, чем больше заседает Коллегия кардиналов, тем длиннее становится список фаворитов. Тут как раз к месту старая католическая пословица: "Кто входит на конклав папой (то есть фаворитом) - выходит кардиналом, а кто входит кардиналом - выходит Папой".

- Кто считается молодым, применительно к кардиналам?

Самому молодому кардиналу - архиепископу Манилы Луису Антонио Тагле - сейчас 55 лет.

- Но какой примерно возраст считается "папским"?

Иоанна Павла II избрали, когда ему было 58. Такой вариант тоже возможен.

- А какой предельный возраст для участия в выборах Папы?

Кстати, как известно, sede vacante был объявлен вечером 28 февраля. За два дня до этого одному из кардиналов- кардиналу Любомиру Гузару из Украины - исполнилось 80 лет. А 5 марта 80 лет праздновал немецкий кардинал Вальтер Каспер, который несколько раз бывал в России в бытность президентом Папского совета по содействию христианскому единству. Он будет участвовать в конклаве, потому что 80 лет ему исполнилось уже после объявления режима sede vacante, а кардинал Гузар - не может уже выбирать понтифика.

В этом смысле Восточная Европа вообще оказалась в трудном положении, потому что новые епископы - и греко-католический Верховный Архиепископ, и латинский во Львове, и в Риге - они еще не кардиналы. То есть сейчас в Восточной Европе с кардиналами ситуация смены поколений - или они уже на покое, или еще не стали кардиналами. Из стран бывшего СССР только кардинал Аудрис Юозас Бачкис из Вильнюса будет на конклаве.

- Почему сложилась такая переходная ситуация среди кардиналов в Восточной Европе?

Это нормальная ситуация, здесь нет дискриминации. Просто смена поколений пришлась как раз на это время, когда Бенедикт XVI неожиданно подал в отставку.

Я думаю, что если бы конклав был через год или через два, то там был бы и новый молодой кардинал из Львова, и новый молодой кардинал из Риги. И, возможно, кардинал из Минска, уже не очень молодой, но тоже новый. Но просто до этого не дошло.

Решение Папы было внезапным для очень многих. И я не думаю, что он, когда принимал свое решение, думал о сбалансированности кардинальского корпуса - равном представительстве разных регионов. Он просто устал, понял, что уже не может адекватно управлять Церковью, и объявил об отставке. Вполне возможно, что последняя короткая консистория, которая прошла в ноябре с назначением только шести кардиналов, была созвана как раз в контексте предстоящей отставки Папы. Там кардиналами стали предстоятели Восточных Католических Церквей - возможно, в том числе и для того, чтобы как-то сбалансировать их представительство на конклаве.

Независимо от того, длинным будет предстоящий конклав или коротким, в ожидании белого дыма из трубы Сикстинской капеллы у меня в эти дни очень хорошее настроение. Вся католическая Церковь молится о предстоящем конклаве, и я уверен, что выбор кардиналов обрадует католиков во всем мире.

Беседовал Владимир Ойвин,

Кардиналы и политики

Кастрилльон родился в 1929 году в Меделлине еще до того, как этот провинциальный город стал прочно ассоциироваться с наркокартелями. Юноша, легко осваивавший чужие языки, стал священником. Он стал доктором канонического права в Папском Грегорианском университете в Риме, защитил другую диссертацию по социологии религии в Лувенском университете в Бельгии, а в возрасте тридцати шести лет вернулся в Колумбию уже епископом. Его обожали бездомные, в диоцезии Перейры он сам ходил по улицам и кормил брошенных детей. Бум торговли кокаином пробудил в Кастрилльоне стремление к власти в духе Макиавелли. СМИ показывали, как он освящает ресторан, принадлежащий гангстеру из наркомафии. «На самом деле, его отношения с наркоторговцами были сложными», – пишет Елена Курти в журнале The Tablet . Однажды Кастрилльон, переодетый молочником, появился в доме Пабло Эскобара, самого разыскиваемого человека в Колумбии, «и убеждал его исповедоваться в своих грехах». На встрече епископов Латинской Америки в 1984 году, продолжает она, Кастрилльон

…сказал, что принимал наличные деньги от наркокартели Эскобара на благотворительные цели. Он оправдывал свое действие тем, что эти деньги не пошли на противозаконные дела, такие как проституция, он также предупредил жертвователей о том, что эти дары «не спасут их души». Позже, став архиепископом Букараманги (1992–1996), он не раз публично говорил о коррупции в Колумбии, не боясь вызвать недовольство местных и национальных сановников и политиков.

Кастрилльон, готовый принять грязные деньги, чтобы использовать их на благие цели, считал, что католическая иерархия сама для себя закон. В 2001 году, когда французский прелат был приговорен к трем месяцам заключения за то, что укрывал педофила, Кастрилльон опубликовал на веб-сайте Конгрегации Духовенства письмо, в котором он восхвалял епископа Пьера Пикана из диоцезии Байе-Лизье: «Я рад, что среди моих коллег есть такой человек, который на глазах публики и других епископов всего мира предпочел отправиться в тюрьму, не выдав одного из своих сынов, священника».

И вот в 2003 году кардинал Кастрилльон встретился с более молодым епископом, который оказался в критической ситуации из-за большого количества жертв преступлений, чреватой большими финансовыми потерями. Кардинал чувствовал, что должен помочь своему собрату. Святейший Престол не оказывает финансовой помощи архидиоцезиям – такого никогда не случалось. В 2003 году у Ватикана образовался дефицит в $11,8 миллиона при бюджете текущих затрат в $250 миллионов. Лепта Петра, составившая $55,8 миллиона, помогла справиться с этой проблемой. Эти финансовые дела не зависели от сумм, которые Банк Ватикана негласно передавал папе. Для О’Мелли ситуация была куда сложнее той, с которой он столкнулся в Фолл-Ривер около десяти лет назад, поскольку там ему были готовы помочь Мальтийские Рыцари, располагающие огромными суммами денег. Теперь же из-за высокомерия Лоу просить помощи стало крайне трудно. Поскольку речь шла о выплате жертвам огромной суммы около $50 миллионов, вскоре к О’Мелли и Кастрилльону присоединились двое итальянских кардиналов: государственный секретарь Анджело Содано и префект Конгрегации по делам Епископов Джованни Баттиста Ре.

Кардинал Ре, известный трудоголик, с его широкой улыбкой и глухим голосом, на протяжении одиннадцати лет исполнял роль sostituto в государственном секретариате, то есть осуществлял надзор за ежедневными операциями. Он мог совещаться с папой Иоанном Павлом в любой нужный момент, не договариваясь специально об аудиенции. Теперь же он получил другую должность – надзирать за деятельностью епископов всего мира, хотя папа стал для него недоступнее. Он преимущественно использовал каналы Курии.

Семидесятипятилетний кардинал Содано выглядел внушительнее. Этот государственный секретарь с прямоугольными плечами и отвисшей нижней челюстью в толстых очках исполнял должность премьер-министра Святейшего Престола и был начальником всех служащих Ватикана. Во главе каждой из девяти конгрегаций, или дискастерий, которые примерно соответствуют министерствам, стоял префект, пользующийся автономией; Содано заведовал Министерством иностранных дел. На протяжении той дюжины лет, что Содано управлял Курией, он был как бы оптимистичным двойником Иоанна Павла во внешней политике, которой занимался сам папа до тех пор, пока не заболел в свои последние годы.

Он родился в 1927 году в городе Асти в Пьемонте в семье с шестью детьми. Его отец, член партии Христианских демократов, в 1948 году был выбран в парламент, где он служил до 1963 года. После окончания местной семинарии Содано защитил диссертации по каноническому праву и богословию в папских университетах Рима. В возрасте тридцати двух лет он уже вступил в дипломатический корпус Ватикана. В 1978 году, побывав на нескольких постах в Латинской Америке, он стал папским нунцием в Чили, где тогда существовала одна из самых жестоких диктатур во всей Южной Америке.

Страна достигла экономической стабильности при демократическом правлении, но в 1970-м, когда на выборах в Чили победил марксист Сальвадор Альенде, американский президент Ричард Никсон сказал директору ЦРУ: «Надо задушить их экономику », – чтобы лишить опоры Альенде. ЦРУ через вождей христианско-демократических партий Западной Европы стало оказывать поддержку противникам Альенде в Чили. В отчете ЦРУ говорится, что один итальянский деятель партии Христианских демократов (его имя скрыто) «не видел смысла рисковать своей репутацией ради обреченного на провал дела». За Альенде проголосовало большинство избирателей. Никсон выделил ЦРУ сумму в $10 миллионов на разрушение экономики Чили. Тремя годами позже при поддержке ЦРУ в стране произошел государственный переворот, в результате которого к власти пришел генерал Аугусто Пиночет, а Альенде застрелился во время штурма президентского дворца. Чтобы укрепить свою власть, Пиночет применял пытки и похищение людей, а также убивал сторонников Альенде. Люди в военной форме распоряжались работой университетов и контролировали прессу. Было убито несколько известных чилийских критиков режима, живущих в других странах. Пиночет распродал государственные службы, осуществляя стратегию свободного рынка в соответствии с указаниями экономиста Чикагского университета Милтона Фридмана. 28 тысяч бедняков из разных районов оказались в трущобах, население которых постепенно разрослось до 1,3 миллиона.

В 1978 году, когда сюда в качестве нунция прибыл архиепископ Содано, в стране продолжали существовать профсоюзы, которые защищал кардинал Рауль Сильва Энрикес. Епископы правых и центристских взглядов были рады свержению Альенде, в то время как Сильва вместе с некоторыми другими боролся за права человека. Мучения Чили обострили в Латинской Америке конфликт между традиционными епископами, для которых в центре всего стояло личное благочестие, и более социально активными епископами, на которых оказало влияние представление теологии освобождения о «структурном грехе». В 1968 году на конференции латиноамериканских епископов в Меделлине было принято постановление о «выборе в пользу бедных». Кастрилльон плохо относился к теологии освобождения, в чем его вполне поддерживал Содано. Иоанн Павел II и Ратцингер видели в коммунизме монолитное зло, и потому с одинаковым подозрением относились и к диктатурам советского блока, и к марксистскому анализу эксплуатации бедных на плантациях, который вдохновлял сторонников теологии освобождения. Однако, по обоснованным словам журналиста Джона Оллена, на латиноамериканскую теологию повлияли и многие прежние направления европейской мысли. Христианские базовые общины, малые группы священников, монахинь и мирян, служащих обитателям трущоб, питались обсуждением Священного Писания. Ратцингер на своем трибунале расследовал дело отца Леонардо Боффа из Бразилии и в 1985 году вынес свой приговор: «молчание» в течение года. Шесть лет спустя он подверг запрету богословие Боффа. «Церковная власть жестока и безжалостна», – с гневом говорил Бофф, когда уже он оставил священство.

Пол Коллинз в своей книге «Современная инквизиция», посвященной Конгрегации Доктрины Веры под началом Ратцингера, пишет:

Именно темы бедности и эксплуатации Третьего мира позволяют, по мнению Боффа, церкви быть самой собой в самом подлинном смысле. Как он считает… только через размышление над повседневным опытом и с помощью «вещества» истории церковь может понять, чего от нее хочет Бог.

Для Ратцингера церковь стоит за пределами истории. Богословский фокус Конгрегации Веры в первую очередь определяет не Иисус истории, но воскресший и вознесшийся Христос во славе, стоящий вне событий этого мира, одновременно Спаситель и Судия. Вот главный предмет внимания Ратцингера.

К 1980 году латиноамериканскими эскадронами смерти было убито более восьмисот священников и монахинь. Пока Ратцингер наказывал богословов, подобных Боффу, Содано устанавливал дружеские связи с семьей Пиночета. Так, он присутствовал на встрече, во время которой Пиночет перед телекамерами угрожал церкви. Содано, контролировавший назначение епископов, создавал благоприятные условия для тех из них, кто поддерживал диктатора. В 1986 году группа «Викариат солидарности» обратилась к епископам Чили с просьбой о том, чтобы они добивались удаления Содано. «Этого уже давно требуют многие общины. О том же просят сотни священников и монахинь. Народ знает о его «отчетах» для Рима и о том, как горячо он предан военному режиму… Мы считаем, что это не дипломатическая работа, но соучастие в преступлении». Но Содано оставался на своем посту. Деятельность Содано в Чили в интересах Иоанна Павла останется темным пятном в истории до тех пор, пока Ватикан не откроет доступа к документам, которые он посылал.

Когда кортеж автомобилей прибыл в Сантьяго, его встретила большая толпа, восклицавшая: «Брат наш, папа, забери тирана с собой!» Люди держали плакатики с именами без вести пропавших близких. Иоанн Павел встретился с лидерами оппозиции и членами всех партий, эту встречу организовал Содано. Он также помог Пиночету заманить папу на балкон президентского дворца, чтобы сделать снимок, который охладил пыл людей, страдающих под властью диктатора. Но во время визита папы произошли и такие события, которые поддерживали волю к сопротивлению. Толпы людей пришли на мессу, совершавшуюся на том самом печально известном стадионе, где пятнадцать лет назад отряды диктатора собирали и убивали сторонников Альенде. Папа мог слышать, как «сменявшие друг друга ораторы жаловались на цензуру, пытки и политические убийства», писал Джонатан Квитни. «Толпы сжигали заграждения, бросались камнями и смеялись над полицейскими». Иоанн Павел прославлял чилийских священников за их стремление к справедливости, осуждал жестокость и призывал терпеть «страдания ради любви, истины и справедливости… в знак верности Богу». Его голос звучал на фоне рева водяных пушек, которыми полиция разгоняла толпу. «Любовь сильнее, – повторял он, – любовь сильнее».

Чили приближалось к восстановлению демократии, когда нунций Содано, награжденный медалью от Пиночета, вернулся в Рим. Его умение налаживать отношения с латиноамериканскими властями пригодилось во время вторжения США в Панаму. Президент Мануэль Норьега, который испортил отношения с ЦРУ из-за того, что участвовал в наркоторговле, нашел себе убежище в посольстве Ватикана. Содано убеждал его сдаться. Американцы переправили Норьегу во Флориду, где его судили, признали виновным и посадили в федеральную тюрьму.

В 1991 году Содано стал государственным секретарем. Почему Иоанн Павел, постоянно призывавший к миру и ненасилию, выбрал из всех кардиналов Курии именно этого человека, близкого к кровавому диктатору? Папа мог бы выбрать Акилле Сильвестрини, умелого дипломата в делах о контроле над вооружением, правах человека, который к тому же был протеже кардинала Агостино Казароли, тогдашнего государственного секретаря. Казароли десятилетиями вел переговоры с представителями Восточного блока, пытаясь смягчить преследования католиков, которые совершались за железным занавесом. Содано же называл дипломатию «инструментом диалога с целью защищать и расширять права католиков и устанавливать международные отношения».

По словам Джованни Авены, священника, ставшего редактором новостной службы либеральных католиков Adista, за этими хорошими словами стоит странная реальность. «Казароли обладал великим дипломатическим даром, он представлял церковь трезво, в стиле бизнесменов, – сказал мне Авена в Риме. – Казароли считал Содано не слишком далеким. Его послали в Латинскую Америку, и там он показал себя, установив дружеские связи с правыми деятелями наихудшего рода. Иоанн Павел спорил с Казароли о том, как следует вести себя относительно коммунизма. Папа стоял за более решительное сопротивление. Сильвестрини был наследником Казароли. Содано же представлял собой скорее не теоретика, а рядового пехотинца. Он получил этот пост [государственного секретаря] как менеджер Курии. Это абсолютно серый человек».

Назвав Содано «серым», Авена имел в виду его сознательную позицию нейтральности, которая позволяла ему принимать нужную окраску, когда того требовал момент. Иоанн Павел, которому, как известно, политики Курии казались скучными, использовал Содано как защиту от внутренних споров и как воинствующего противника левых, что способствовало установлению отношений с консервативными правительствами и жертвователями. Известно также, что на Иоанна Павла наводили скуку финансовые вопросы. В 1982 году разразился скандал вокруг Банка Ватикана, когда Banco Ambrosiano, крупнейший банк Италии, пал под тяжестью долга в $1,2 миллиарда в связи со схемой отмывания денег «Коза ностры» при участии ИРД под руководством архиепископа Пола Марцинкуса. Иоанн Павел позволил Марцинкусу воспользоваться дипломатическим иммунитетом, так что тот стал новым узником Ватикана. Государственному секретарю Казароли пришлось признаться в «злоупотреблении доверием» перед комиссией, производящей государственное расследование; в 1984 году он согласился выплатить $242 миллиона в качестве компенсации от ИРД.

В 1990 году Иоанн Павел попросил Эдмунда Шоку, кардинала из Детройта, взять на себя заботу о городе-государстве. «Когда в ноябре бюджетные средства подошли к концу, мы обсуждали эту проблему в течение часа, – рассказал Шока биографу Квитни. – Он не мог вникнуть во все эти мелочи. Я ставил его в известность о положении дел и о наших действиях».

Прагматичный Шока собрал более ста президентов национальных конференций епископов на первую встречу такого рода 8 апреля 1991 года. Усадив их в кресла, обитые красным вельветом, кардинал Шока рассказал, что дефицит Ватикана достиг рекордной за последние два десятилетия величины в $87 миллионов. Он попросил собравшихся о помощи, не указывая каких-то обязательных ее размеров. В этом случае была применена демократическая процедура – они изредка встречаются в церкви и придают комизм ситуации, – епископы голосовали и, конечно, согласились присылать больше денег. В 1992 году они собрали дополнительные $8 миллионов. В 1993 году у Святейшего Престола доходы уже превышали расходы; лепта Петра в этом году также увеличилась до $67 миллионов.

«Фонды Ватиканского банка Иоанн Павел использовал в первую очередь для помощи церкви в бедных странах, – писал биограф папы Джордж Вейджел. – В ИРД могли позвонить утром из квартиры папы с просьбой прислать к полудню какое-то количество пакетов с деньгами – по $20 тысяч или $50 тысяч – для раздачи епископам Африки, Латинской Америки и Азии». Банк, который не упоминался в ежегодных финансовых отчетах Святейшего Престола, снабжал папу наличностью, когда он в ней нуждался.

Став государственным секретарем, Содано поручил надзор за ИРД комиссии из пяти кардиналов, он также начал управлять бюрократическим аппаратом (итальянского типа) Курии. «Вокруг Римской Курии создают какую-то тайну, – заметил Содано в 1992 году, – но те, кто внутри нее, воспринимают ее как некое братство».

Когда это братство в 2003 году посетил архиепископ О’Мелли, состояние здоровья папы было достаточно плохим, потому что болезнь Паркинсона неуклонно прогрессировала. В первую очередь Кастрилльон желал, чтобы масштабные операции с собственностью были одобрены Содано. Кардиналы Ватикана выдали О’Мелли разрешение превысить установленный предел в $10,3 миллиона при «отчуждении церковной собственности». Это решение подтверждал документ Ватикана, который появился много месяцев спустя, после того как Питер Борре занялся составлением соответствующих каноническому праву прошений от девяти приходов, пытаясь предотвратить их закрытие. Конгрегация по делам Духовенства ответила на них отказом. Приходы подали апелляции в Сигнатуру. Марта Веген, обладавшая богатым опытом участия в судебных процессах Ватикана, в качестве адвоката архидиоцезии составила краткую записку по данному делу. Она писала:

Это крайне тяжелый случай, когда Преосвященный архиепископ Бостона [sic ] получил максимальную свободу действий, чтобы спасти архидиоцезию от финансовой катастрофы, связанной… со скандалом вокруг сексуальных преступлений. Именно в этом контексте следует рассматривать все действия в рамках процесса реконфигурации и «закрытие приходов», не исключая изъятия собственности богатых приходов и не исключая изъятие собственности приходов, в которых кипит активная жизнь.

Тут следует думать о финансовой целесообразности не на уровне прихода, но на уровне всей архидиоцезии, в частности, речь здесь может идти о передаче собственности нежизнеспособных приходов архидиоцезии.

Под «максимальной свободой» здесь следует понимать неограниченную возможность закрывать и продавать. Когда О’Мелли, новый архиепископ, вернулся в Бостон в 2003 году, епископ Леннон получил власть осуществлять «отчуждение собственности».

Никогда раньше в диоцезиях Америки не происходило чего-либо подобного в таких масштабах.

Этот факт произвел большое впечатление на кардинала Содано.

САЛАТ ИЗ ПОЛИТИКИ И РЕЛИГИИ. В ту пору францисканцы и доминиканцы приводили в негодование всю Европу, и в особенности Испанию, смехотворными дискуссиями по поводу непорочного зачатия.Борьба стала приобретать трагический оттенок, ибо добрые монахи, отбросив перья,